Книга Стальной конвой [СИ] - Константин Павлович Бахарев

к месту визита. Мужики увидели, как он что-то подобрал.

— Глядите! — Окунь разжал кулак. — Это он подсказал. Пиявок принёс! Они дурную кровь сейчас быстро оттащат из командира.

Двух скользких зеленоватых пиявок положили Сабирову на грудь. Они немного пошныряли там и вскоре присосались, одна на животе, вторая возле ключицы.

Лосиное мясо крупно нарезали и залив холодной водой, подвесили в котле над костерком. Потом Юсеф спохватился.

— Расслабились что-то мы, — он огляделся. — Надо пробежаться здесь, поискать следы людские. И позиции наметить для боя, мало ли что.

Снайперы облюбовали себе места — Гоша на этом берегу речки, метрах в двухстах от озера, возле высоченного кедра, Олежка наметил место, где был их старый лагерь. Нашли для себя и запасные лёжки. А пока в часовые отправился Саня. К своим пистолетам и автомату он взял ракетницу, вытащенную из рюкзака Сабирова, и скрылся в кустах.

Меж тем раненым стало заметно лучше. Лица потеряли нездоровый багрянец, порозовели, дыхание стало спокойным. Они по-прежнему спали. Им поменяли примочки, с командира сняли насосавшись раздувшихся пиявок, поднеся к ним дымящие веточки.

Юсеф, вернувшись с разведки, сообщил, что никаких следов, кроме звериных, не нашёл, нарубил оставшееся мясо, завернул в огромные лопухи, положил в рюкзак Сабирова и ушёл в сопки, искать холодные ручьи. Перед этим он попенял Олежке, что тот не смотрит за варевом.

— Воды подлей, мазила! — чем даже немного обидел снайпера. — У лося мясо грубое, жёсткое, его часов пять варить надо. Поэтому подливай, а то выкипает.

Ночь прошла спокойно, только вечером, уже в сумерках, до стрелков донёсся отдалённый, как им показалось, гулкий рёв какого-то зверя. Поинтересовались у охотника, кто это может так орать. Тот пояснил, что шумит филин. Мужики припомнили, как в Кузбассе их атаковали огромные рыжие совы и решили ночью костёр не жечь, чтоб внимания не привлечь. Олежка Синий Глаз вполголоса рассказал Окуню, как одна из тех страшных птиц ухватила за рюкзак начальника контрразведки Львову и поволокла в лес.

— Я сбил сову эту, — снайпер взмахнул руками, увлёкшись рассказом. — Татьяна Сергеевна упала метров с пяти где-то, а сова сверху рухнула. Её откинули, когти из рюкзака вытащили, она полежала и вдруг как побежит! Так и убежала, зараза! Метра полтора ростом птичка была. Здесь филины такие же?

— Да я их вообще никогда не видел, — честно ответил Окунь. — Мне сказали давно уже, если кто орёт страшно в лесу, значит, филин. Давайте спите, мне вас охранять надо всю ночь, а ты мне страсти говоришь.

К вечеру мясо наконец сварилось. Проснувшийся Рафа с удовольствием выпил котелок бульона, закусил сухарём, отведал настоя из соцветий трилистника и снова завалился спать. Сабиров лежал не двигаясь, только его грудь едва заметно подымалась и опускалась. Вскоре угомонились и остальные.

Окунь сидел, по привычке внимательно вслушиваясь в звуки ночной жизни приозерья. В траве, тускло отблескивающей под лунным светом, кто-то шуршал и пищал. В озере послышался вдруг частый всплеск, что-то там всхлипнуло и затихло. Налетевший ветерок зашумел ветками елок и кедров. Но дуновение прошло высоко, стоявшие на берегу заросли ивняка даже не шелохнулись. Только бы дождь не нанесло, подумал Окунь и закутался в спальник. После полуночи слегка похолодало.

Утром, позавтракав, стали совещаться. Сабиров всё ещё спал. Когда ему меняли примочку, отметили, что гнилостный запах исчез, а краснота на груди пропала. Командир явно поправлялся. Рафа пожаловался, что у него в ране началась щекотка, но его успокоили.

— Заживает твоя нога, — пояснил Юсеф. Колун посмотрел на своё бедро, увидел, что из затягивающейся дырки вытекло немного прозрачной сукровицы, и успокоенно откинулся на спину. Гной исчез, и это было хорошо.

— Я предлагаю дня четыре здесь пробыть, — продолжил пистолетчик. — Наши должны поправиться за это время. По крайней мере, на ноги встанут. А потом двинемся на север. Я сейчас карту посмотрел у командира. Это озеро Таглей. По этой речке, она как раз на север течёт, дойдём до Темника, перевалим хребет, и дальше всё вниз, до Байкала. Какие соображения у кого есть?

Никто возражать не стал.

Но днём случилось одно происшествие, после которого стрелки задумались над поиском более безопасного убежища.

Днём Гоша решил пройтись по берегу озера, посмотреть, как тут и что. И ягод ему хотелось набрать, здесь полно было смородинника. Отойдя с пару километров от лагеря, он присел перекурить. Сидя на выбеленном дождями и ветром бревне, снайпер положил винторез на колени, вытащил полупустую пачку сигарет и только собрался чиркнуть своей бензиновой зажигалкой, как заметил какое-то движение метрах в шестисот от себя. Что-то мелькнуло на берегу. Гоша медленно вытащил бинокль, стараясь не делать лишних движений, и глянул в окуляры. Сначала он ничего не заметил, потом его внимание привлекли движения, как будто птичка взмахнула крылышками. Ого, прошептал снайпер про себя. Вместо птички он разглядел что-то вроде толстой полосатой змеи, а присмотревшись, понял, что это тигриный хвост. Сам хищник притаился на берегу, явно поджидая кого-то. Вскоре снайпер увидел, кого караулил огромный зверь.

Из воды, как раз возле тигриной засады, бесшумно вынырнул уже знакомый Гоше хозяин озера. Чудище одним движением, плавно выскочило на берег и принялось своими лапами ломать ветки тальника. И тут ему на спину прыгнул тигр. Жёлто-чёрная кошка легко пролетела четыре метра расстояния до своей жертвы и вытянутыми вперёд сильными лапами с выпущенными кривыми когтями вцепилась в неё. Но хозяин озера с невероятной быстротой успел среагировать на внезапный бросок. Изогнувшись, он своим толстым хвостом ударил тигра, когда тот ещё только падал на него. Поэтому вцепиться как следует у хищника не получилось. Он рванул когтями шкуру врага и тут же отскочил в сторону. Хозяин озера развернулся к нему и оскалился. Злобная кошка отпрянула и не принимая бой, одним длинным прыжком унеслась в лес. Чудище рыкнуло ей вслед, покрутилось, разглядывая рану на боку, потом всё-таки наломало веток, и взяв их в пасть, уплыло.

Таймень!!

Через двадцать четыре дня перехода Пустэко решил устроить большой привал на берегу Онона,